Ольга Ефимьевна Янковская. «Она стала украшением сцены нашего театра» — 25.10.2009

Ольга Ефимьевна Янковская пришла в театр практически от цыганского шатра, совсем юная, не умеющая толком ни читать ни писать, как, впрочем, и многие цыганские подростки того времени, шебутная и своевольная, не привыкшая жить в режиме оседлой жизни.

Но было в ней что-то такое, что резко отличало ее от тысяч цыганят. У нее был талант, великий дар драматической актрисы. Вот как пишет о ней Иван Ром-Лебедев в своей книге «От цыганского хора к театру «Ромэн»:

Родители Ольги кочевали. Когда в 1926 — 1928 годах появились первые правительственные постановления о льготах и помощи, предоставляемых кочевым цыганам, желающим перейти на оседлость, некоторые из кочевых цыганских таборов прекратили кочевье.

Семья Янковских осела в одном из подмосковных сел. Несколько лет цы­гане Янковские жили в селе, работали. Дети — учились.

Умер отец. Семья лишилась основ­ного кормильца и вновь вернулась к кочевью. В год, когда в «Вечерней Москве» появилось первое объявление об открытии Студии цыганского театра, Янковские прикочевали к Москве.

Двадцать пятого декабря 1930 года на прием в Студию явился смуглый, курчавый цыганский подросток, брат Ольги Янковской — Евграф.

На просмотре он великолепно пля­сал. Плясал по-народному, таборно­му — и был принят в Студию. Через два года он уже играл Хосе в первом спектакле «Кармен». Самобытный, яр­кий, темпераментный актер Евграф Ян­ковский быстро занял в театре замет­ное место.

…Через несколько лет, после оче­редной репетиции, перед режиссером и группой актеров возникло что-то ма­ленькое, бледнолицее, светловолосое, с серыми, широко открытыми глазами, в длинной цыганской линялой юбке, вы­соких зашнурованных ботинках.

- Я — Янковская! Оля! Вашего ар­тиста, Графа Янковского, сестра! — заявила малявка.- Хочу в театр… В наш — цыганский!

- Сколько же тебе лет?

- Не важно. Все равно хочу в театр.

- Школьница?

- Ну и что?! Давно уже было тринадцать.

- Мала еще, — отмахнулся режис­сер. — Подрастешь — приходи. А пока учись.

Оглядев всех недобрым взглядом, девочка не торопясь ушла.

Через некоторое время вновь появи­лась.

- Не возьмете, все равно из театра никуда не уйду.

Почувствовав, что от этой упрямой девчонки отвязаться невозможно, режиссер сердито крикнул:

- Иди на сцену!.. Быстро!

Ничуть не смущаясь, не робея, на­стырное существо с достоинством взошло на сцену.

Глядя на нее скучающими глазами, режиссер задал ей довольно сложный этюд.

- Иди за кулисы, соберись, потом выйдешь, — добавил он и схватился за голову.

Через минуту, при полной тишине, существо вышло на сцену, и… букваль­но через несколько секунд все, кто сидел в зрительном зале, поняли: перед ними — самородок! Талант!

- Надо взять. Все равно не отвя­жется, — уговаривали главного режиссе­ра артисты. — Года два-три прибавим, и сойдет.

Оля Янковская вошла в труппу теат­ра. Это было в 1935 году.

Через несколько лет она играла во многих спектаклях, фольклорных, современных, классических. Малявка ста­ла украшением сцены нашего театра.

Преданная театру, трудолюбивая, многоплановая актриса Ольга Янков­ская была награждена орденом «Знак Почета», позже ей было присвоено звание заслуженной артистки республи­ки, а в дни 50-летнего юбилея театра — народной артистки РСФСР.

За годы работы в театре она сыграла огромное количество ролей. В спектакле «Ром Баро» ее Августа — воплощение женственности и красоты. В спектакле «Родился я в таборе» Гундяд – этакая стервоза из категории «не хочу, а задену». В «Ехали цыгане» — пьяница с сигаретой во рту, рыбиной и бутылкой в руках. В спектакле «Горячая кровь» это характерная героиня Фануца, в меру хитрая, в меру умная, в меру смешная, имеющая острый язык и любящая всем сердцем. В «Законе предков» она воплощение зла и коварства, ее Сатуна не способна на сердобольность, она жестока и расчетлива. Один из последних ее спектаклей — «Цвет вишни», где она — хозяйка корчмы Стефка, любящая мать и мудрая женщина, но в силу слабости характера вынуждена мириться с интригами, которые плетутся вокруг. Преодолевает природную трусость и восстает против негодяя, хотя понимает, что платой за торжество справедливости будет ее жизнь.

Она была одной из самых популярных актрис «Ромэна». Награды поклонники, популярность — но все это, казалось, никоим образом ее не трогало. По сути, она осталась все той же девчонкой, которая пришла в театр, потому что хотела стать артисткой, потому что чувствовала, что сцена — это ее предназначение. Для нее играть на сцене было так же необходимо и естественно, как дышать. За долгую жизнь, прожитую в театре, она так и не научилась быстро читать; имея феноменальную память, заучивала роли наизусть буквально после первой читки, и во время «застольного» периода читала, даже не заглядывая в текст напечатанной на бумаге роли.

Внешне необыкновенно женственная: хрупкая утонченная фигура, светлые кудри и огромные голубые глаза, — она как будто сошла с обложки  заграничного журнала, этакая «европейская девушка» с взрывным, хлестким  цыганским темпераментом и именно ее, Лелиным, чувством юмора. Она могла высмеять кого угодно и сделать это так тонко и уместно, что это становилось анекдотом  и долго не сходило с уст, она была просто кладезь крылатых фраз. Молодые актрисы боялись ее как огня, потому что она могла устроить разнос, например, за плохо, как ей казалось, сыгранную роль.

Но все это было за кулисами. Главное же для Ольги была сцена, здесь она была настоящая. Ольга Янковская — актриса, которую невозможно переиграть, но работать с которой было великое счастье, ибо она была прекрасным партнером. Все, кому повезло работать с ней на сцене, в один голос утверждают, что лучше партнера не встречали. Как жаль, что не осталось ни одной видеозаписи ее спектаклей. И теперешнее поколение молодых артистов не имеет возможности соприкоснуться с ее творчеством, и мало кто из молодых знает, кто же такая была эта знаменитая артистка — Ольга Ефимьевна Янковская. До боли обидно, что память со временем стирает остроту воспоминаний, и все реже теперь уже старшее и среднее поколение артистов театра «Ромэн» вспоминает в разговорах эту незаурядную женщину и великую артистку, которая прожила свою жизнь честно, отдавая всю себя, всю свою незамутненную, по-детски чистую душу актерской профессии. Она, как и многие из ее поколения, делали славу «Ромэна», вершили его историю, они и были самим театром.

Татьяна Михайлова