Иван Ахтамов: Наш партизанский отряд мы называли «второй Москвой» — 13.10.2008
Все дальше от нас Великая Отечественная война, все меньше остается ветеранов, сражавшихся за освобождение нашей Родины от фашистских захватчиков. И тем ценнее для нас свидетельства непосредственных участников тех событий.
Одним из них был Иван Яковлевич Ахтамов. Его уже нет с нами. Но осталась кассета с записями его рассказов. Съемку организовали в 1997 году дети и внуки Ивана Яковлевича, для того чтобы сохранить запись как самую ценную семейную реликвию…
Ваня, Володя и Аксинья Ахтамовы рано остались сиротами. Их родители, Варвара и Яков, жили оседло в Рудневском районе Смоленской области, работали в колхозе, имели и свою землю, хозяйство – корову, коня, свиней. Родители умерли, когда Ивану было лет десять. Мальчик попал в детский дом для цыганских детей – был такой на Смоленщине, в Серебрянке. В нем воспитывались 102 ребенка. Кроме традиционных предметов, детям преподавали цыганский язык. Учителями были цыгане, среди них – Иван Никитич Симонтенко, Рузя Ивановна Тумашевич. Хорошо кормили, одевали. Ребята занимались спортом, ходили в кружки художественной самодеятельности. Детдом дал и хорошую специальность – выучил на шофёра.
Многие Ванины друзья по детскому дому впоследствии ушли на фронт. Ваня и Федя Жуковы стали летчиками, оба погибли. Погиб и друг Митя, танкист. Николай Меньшиков горел в танке, но остался жив. Но это случилось позже, а пока все молодые люди, выпускники детского дома, были полны сил и надежд. Иван поехал работать в Москву, потом завербовался в Днепропетровск, где работал машинистом в щебеночном карьере. Там и настигла его весть о начале войны.
Иван оказался на захваченной фашистскими войсками территории Украины. Их с товарищем схватили, привели в штаб, оставили на ночь, приковав руки цепью. Утром стали допытываться, не разведчики ли. Сначала увели друга, Иван в щелочку увидел – бьют. Потом и Ваню стали допрашивать. Утром посадили в крытую машину, повезли куда-то, ребята подумали – расстреливать. Привезли их в здание школы, где уже были другие пленные. Товарища отпустили домой. Через два дня Ивана вызвали, сказали, что работать будет. Неделю под охраной копали траншеи. Тут парню повезло – приехавший комендант оказался человеком не злым, выписал пропуск до Смоленска.
До родных краев Иван добирался пешком целый месяц. Когда проходил через Киев, узнал, что накануне фашисты расстреляли около ста тысяч евреев. Опасаясь, что его, цыгана, похожего на еврея, могут схватить, поспешил уйти из города. Всю дорогу молился Богу. И, вспоминал, хоть бы кто остановил – добрался благополучно. Пришел к сестре в деревню, там же собрались и другие цыгане. Люди сказали, что в округе появились партизаны, и Иван пошел к ним – вместе с другими мужчинами, военными, которых женщины прятали в своих хатах, выдавая за своих мужей и родственников.
Партизанский гарнизон, в составе которого воевал Иван Ахтамов, до апреля 1943 года действовал в Смоленской области, потом поступил приказ продвигаться в сторону соседней Белоруссии.
- Нас, разведчиков, было человек двадцать, — рассказывал Иван Яковлевич. – Заходили в деревни, разведывали, есть ли там немцы. Охраняли штаб. Нашим командиром был легендарный Сергей Гришин. Наши партизанские землянки в лесу мы называли «вторая Москва» — соединение было очень большое.
Сергей Гришин, Герой Советского Союза, командовал партизанским полком, насчитывавшим на 1 октября 1943 года более 2400 человек. Позже полк был развернут в партизанское соединение «Тринадцать». На счету «гришинцев» ряд масштабных операций на территории, занятой врагом.
В Белоруссию прорывались с боями, приходилось с трудом идти по болотам. Через Днепр отряду помогла переправиться одна девушка из близлежащей деревни, дала лодки. Потом ее за то, что помогла партизанам, фашисты повесили. Под Могилёвом партизаны попали в окружение, держались более двух недель, пока боеприпасы не оказались на исходе. Командир приказал идти на прорыв, иначе отряду грозила гибель. Собрав последние силы, партизаны прорвали вражеское кольцо. Деревня, куда они вышли, была захвачена фашистами, их было там человек двести, но такое количество неприятеля после всего пережитого было уже не страшно…
В одном из боев Иван был ранен в ногу. Отлежавшись немного в походном госпитале, вновь вернулся в строй.
А потом отряд соединился с частями Красной Армии. Увидев наши танки, партизаны плакали от счастья.
- Я своими глазами видел, как немцы бежали, — рассказывая об этом, Иван Яковлевич и спустя многие годы не мог сдержать ликующей радости.
Иван вернулся домой, в победном 45-м женился. Жена, Дарья Карповна, в девичестве Голинчикова, воспитывалась в том же цыганском детдоме, в Серебрянке. Потом училась в Москве, в цыганском техникуме. Во время войны она пережила огромную трагедию. В деревне Александровке, что под Смоленском, жило много цыган. Там же жила и Дарья. Однажды утром фашисты окружили деревню, вывели всех ее жителей, разделили русских и цыган. Цыган погнали за деревню, мужчин заставили рыть яму, а их жены и дети стояли рядом. Поняв, что их всех ждет, Дарья подбежала к офицеру и начала уверять, что она и ее мать – русские. Они были светлые, на цыганок мало похожие. Немецкий врач их осмотрел, согласился: да, русские, и всех, кто носил фамилию Голинчиковы, отпустили. Увидев это, и несколько других цыган сказали, что они русские, их отпустили тоже. А всех остальных, не менее 143 человек, расстреляли… (Наш журнал в предыдущих номерах рассказывал об этой трагедии. – Прим. ред.)
Какое же удивительно стойкое было поколение: пережив такое, найти в себе силы жить дальше, строить домашний очаг. После войны, когда пошло укрупнение колхозов и жить на Смоленщине стало трудно, Ахтамовы уехали в Белоруссию, в Барановичи. Однако позже вернулись в Сафоново, где к тому времени, после выхода указа о запрете кочевья, обосновались таборные цыгане. Иван взял ссуду, построил хату. Более 20 лет проработал на стройке, трудилась и жена. Семья росла: один за другим появились Валерий, Иван, Галина. Росли дети работящими, к родителям, как заведено в цыганских семьях, относились с огромным уважением. Жили как все вокруг, трудно, но все-таки счастливо. Всегда, и при Советской власти, верили в Бога, отмечали все православные праздники. Иван Яковлевич многие годы после войны встречался в Смоленске с однополчанами, такими же героями-орденоносцами, выезжали в Белоруссию, где им довелось воевать. Виделись, пока были живы и могли прийти на встречу…
Теперь нет уже с нами ни Ивана Яковлевича, ни Дарьи Карповны. Однако семейное древо Ахтамовых все так же крепко, живут их дети и внуки так же дружно. Валерий живет в г. Королёве Московской области, и хотя уже на пенсии, продолжает трудиться. Всю жизнь трудился и Иван. Недавно он ушел из жизни, светлая ему память. Дочь, Галина Ивановна Мурзина, более 25 лет проработала медсестрой в военном госпитале. Многие годы она ведет большую общественную работу в Федеральной национально-культурной автономии российских цыган: занимается поисками цыган – жертв Холокоста, организацией благотворительной помощи тем, кто пережил войну – в память о родителях, о родственниках, которые прошли через ад Великой Отечественной. С целью оказания гуманитарной помощи выезжала в Брянскую, Калужскую, Смоленскую области. Несколько лет назад в Смоленске собрались на свой съезд представители цыганских организаций Российской Федерации, стран СНГ и Балтии. Делегаты выехали в Александровку, где у памятника погибшим здесь во время войны цыганам почтили память павших. Об этой трагедии рассказала собравшимся Галина Ахтамова-Мурзина, дочь чудом выжившей Дарьи Голинчиковой. Дочери Галины Ивановны, Наталья и Мария, также проводят большую общественную работу по оказанию гуманитарной помощи. Старшие дочери получили высшее образование, у них есть свои семьи, дети. Младшая дочка Галины, названная в честь бабушки Дарьей, успешно учится на дизайнера полиграфии в Университете печати, прошла в Санкт-Петербурге курсы по образовательной программе для цыганской молодежи, дружит со студентами — молодыми представителями цыганской молодежи из разных регионов.
Их дедушка воевал против фашистов, бабушка чудом избежала расстрела. Пройдя все испытания, Дарья и Иван Ахтамовы сумели сохранить поразительное жизнелюбие и передали его детям и внукам.
