Михаил Михайлович Шишков. Патриарх цыганского искусства — 15.09.2007
В конце тридцатых годов на базе госцирка был создан «цыганский аттракцион», в котором все участники должны были не только петь и танцевать, но и уметь жонглировать, скакать верхом на лошади и делать многое из того, что делают на арене цирка.
После отбора талантливой молодежи таких аттракциона получилось два. Одним руководила Мария Сергеевна Артамонова, а вторым — дядя Миша Шишков-«арапчик». Под его руководством начинали карьеру многие цыганские артисты тех лет. Вообще, в разное время в цыганском цирке работали замечательные артисты, достаточно вспомнить такие имена, как блистательная наездница и танцовщица Гитана, танцевавшая цыганский танец верхом на лошади, Галина Шаховская, которая несколькими годами позже повторила этот танец, Тамара Шишкова-«белая», Юрий Москалев, Павел Суховской, Савелий Бариновский — это были замечательные танцоры, превосходная романсистка Екатерина Дубинина, великолепная актриса Роза Джелакаева. С артистами работали режиссеры и балетмейстеры, постановщики цирковых трюков. Программа называлась «Под цыганским шатром». Но дядя Миша-«арапчик» останется в памяти цыган не только как руководитель одного из первых цыганских цирковых аттракционов, но и как отец знаменитого цыганского певца, которого при жизни называли гением цыганского и русского романса. После участия в съемках фильма «Анна на шее», где этот артист спел вальс-романс «Милая», он стал невероятно популярен.
В пятидесятые годы его выступления часто проходили на стадионах! Минуя все «младшие» звания, в девяностые годы он получил сразу народного артиста России. Но настоящим признанием его таланта можно смело считать то, что сами цыгане — и артисты, и не артисты — называли его патриархом цыганского искусства!
Я говорю о Михаиле Михайловиче Шишкове.
В раннем детстве мне посчастливилось узнать этого человека. Впервые я услышал его голос на маленькой пластинке (она вышла, кажется, в 1969 году), где в его исполнении звучал романс «Звезды на небе» (или «Снился мне сад»). В свои одиннадцать лет я был восхищен, и это чувство по отношению к дяде Мише Шишкову как артисту я проношу через всю свою жизнь! Михаил Михайлович Шишков был настоящим мастером. По прошествии многих лет я смело мог бы назвать Михаила Михайловича своим первым негласным учителем. Он научил меня относиться к исполнению романса не просто как к пению песни, а как к рассказу некой жизненной истории, содержание которой необходимо передать так, чтобы слушатели могли прочувствовать и увидеть то, о чем ты хочешь им рассказать!
Будучи взрослым, я очень любил, когда мы собирались у дяди Миши на Пасху, в этот день его дом всегда был полон гостей. Его супруга Татьяна Фирсовна суетилась у плиты, готовя для разговения пышный и ароматный кулич. Всегда было хлебосольно, дядя Миша очень любил сам готовить. С удовольствием можно было насладиться приготовленным им жареным поросенком; как заправский повар, он мог долго с упоением рассказывать, какие специи нужно положить, сколько нужно держать поросенка в духовке, чтобы мясо было вкусным и нежным. Он знал толк в хорошем вине, но предпочитал выпить рюмочку-другую хорошего коньяка! Дядя Миша дружил со многими выдающимися актерами и музыкантами, и в такие дни в его доме собирались за одним столом Людмила Зыкина, Алла Ларионова, Людмила Хитяева, Евгений Жариков, Наталия Гвоздикова, Николай и Роза Эрденко, Петр Деметр, братья Васильевы, Алексей Булдаков и другие знаменитости, ну и конечно, многочисленные родственники. Когда садились за стол, дядя Миша говорил приветственный тост (а произносить тосты он умел очень красиво, при этом очень не любил, когда его слушали невнимательно) и восклицал: «Христос Воскресе!», а мы все дружно отвечали: «Воистину Воскресе!» И застолье начиналось!
…Немного погодя, когда было сказано и выслушано несколько тостов, я сел за фортепиано и заиграл веселую плясовую цыганскую мелодию, все родственники тут же пустились в перепляс, а именитые гости с удовольствием хлопали в ладоши. Не прекращая веселья, кто-то крикнул: «Христос Воскресе!» — и все в ответ прокричали: «Воистину Воскресе!» Веселье продолжалось, после взрослых свое умение показывали дети (а детей на цыганских застольях всегда хватает!). Их не приходилось уговаривать, и они как бы с нетерпением забегали в круг и с детской непосредственностью выдавали цыганские па совсем не по-детски! Тут я заиграл другую мелодию, и тетя Тамара-«белая» (наша родственница и в прошлом великолепная танцовщица) немного вальяжно, с расстановкой в танце, подошла к дяде Мише и, наклонившись, повела плечами, приглашая его на танец. «Да ну, будет тебе, Тамарка!» - сказал Михаил Михайлович, а сам с какой-то необыкновенной легкостью вскочил изо стола и пустился в танец! Зрелище было необыкновенное! Отдышавшись после танца, наслушавшись комплиментов в свой адрес, дядя Миша, сев за стол, вдруг обратился ко мне: «Соловушка! Колюшка! (ставя ударение на первом слоге) Ну, а теперь дайте мне, старику, насладиться вашим с Олюшкой пением! Спойте «Берега!» - и тут же дядя Миша в свойственной ему манере обратился к гостям: «А теперь послушайте настоящее цыганское исполнение русских песен и романсов!» Дядя Миша вновь посмотрел на меня и я заиграл вступление к очень красивой песне, которую написал мой брат Слава Васильев. В этот вечер было много танцев и песен, очень интересных и познавательных бесед, шуток и анекдотов.
А я смотрел на людей, сидевших за цыганским столом, с плохо скрытым восхищением и думал, как же уважали эти великие люди нашего родственника, цыганского артиста Михаила Шишкова, и был очень горд тем, что имел честь быть его внучатым племянником.
